Представим, что на дворе 2014 год. В арсенале любого уважающего себя банка — большой набор систем и инструментов для решения разноплановых задач. Причем западных продуктов в этом списке больше, чем отечественных. Для бухгалтерского учета и формирования бюджета кредитной организации используется SAP и 1С, для операционного планирования и бизнес-планирования — Anaplan и Oracle Hyperion, для управления базами данных — Oracle Database и Microsoft SQL Server, а также ряд узкопрофильных систем (например SAS ABM). Сформирован стабильный цифровой контур, который работает как часы.
Но геополитическая ситуация в стране меняется, и назревает необходимость импортозамещения программного обеспечения. Сначала о замене иностранного софта «наверху» говорят мягко и рекомендательно. Но постепенно растут риски использования ПО «уходящих вендоров». Одни из них приостанавливают поддержку и выпуск обновлений, другие отключают доступ.
Согласно
исследованию Kept, доля иностранного софта, который в 2022 году использовали крупные финансовые организации (банки в том числе), составляла 50%. Поэтому именно в финансовом секторе вопрос импортозамещения стоял и по-прежнему стоит остро. А с учетом того, что банки относятся к объектам критической информационной инфраструктуры (КИИ), к ним предъявляются особо жесткие требования по срокам перехода на отечественное альтернативное ПО. Так, по
указу президента № 166, банки и другие объекты КИИ должны провести импортозамещение программного обеспечения к 1 января 2025 года.
Очевидно, что импортозаместиться к указанной дате банки не успевают. Весной 2024 года Ассоциация банков России обратилась к ЦБ и профильным министерствам с просьбой об отсрочке указа. А вдобавок к этому попросила предоставить покупателям российского ПО налоговые льготы либо упростить бюрократические процедуры. Никакой реакции властей до сих пор не последовало.